Сама земля была нутром, которое трепетало от удовольствия и боли; шагая по лесу, я старался не думать о мелких драмах, которые оставлял за собой, о смятых мною маргаритках, о ландышах, которые я лишал главного смысла их существования - одурманиваться собственным благоуханием, я очень огорчался, когда приятели дубы с упрёком шептали, что я творю много зла, наступая на головы этому милому народцу. Я рассказывал об этом отцу; он говорил мне: так устроено, что живёшь всегда за чей-то счёт. Вся штука в том и состоит, чтобы сохранить чувствительность, но, оберегая её, не ожесточиться. Я не понимал, что он подразумевает под этим; может быть, это был деликатный способ объяснить мне, что существуют люди - каким бы странным это ни казалось, - способные рассматривать ягоды дикой земляники, которые они только что раздавили ногами, не испытывая при этом никакого волнения. Я говорил себе, что такая чёрствость бывает присуща вам, когда вы растёте, и что возраст, несомненно, выделяет, подобно сосновой коре, некоторые защитные смолистые вещества. Я советовался по этому научному вопросу с кухаркой Авдотьей, большой специалисткой по соусам, она заверила меня, что мужчины действительно - сволочи. Но, поразмыслив, спохватилась и успокоила меня, добавив, что женщины ничуть не лучше. Мне показалось, что это нисколько не поправило положение дел.
Это омен Гари - "Чародеи", причём где-то в самом начале. Дальше подозреваю ещё больше чудесностей!